Сумрак вселенной радикалов?

(09.09.2008 г.)

Один французский политик, живший в прошлом веке, как-то сказал, что он настолько любит Германия, что ему исключительно приятно, что их две. Думаю, что сербская общественная сцена в эти дни наполнена похожим видом «любви» по отношению к радикалам.

Все это знали и ожидали этого – многие и хотели – но, все же, почти все были удивлены драматичностью и быстротой распада. Знали и шептались о том, что у радикалов что-то поскрипывает. Афера с Майей Гойкович была только верхом айсберга. Уже давно радикалы перестали быть дисциплинированной командой, которая двигается по приказу и своей организованностью и единством вызывает страх и трепет, как у приверженцев, так у и противников.

Уже долгое время, а особенно это было видно во время и после последних президентских и парламентских выборов, радикалы все больше стали похожи на расстроенный оркестр, которому все тяжелее было сохранять пусть и подобие былой гармонии и понимания. И речь не только о состоянии на верхах и ухудшившихся отношениях среди некоторых главных лидеров. Весь космос радикалов, как будто начал рушиться, партийная дисциплина допускала это на всех уровнях, кадры начали расстраиваться, избирательное тело рассыпаться, а в некоторых областях заработал небезызвестный синдром СПО, т.е. состояние, в котором партия на выборах получает меньшее количество голосов по сравнению с количеством членов партии.

Вокруг этого сейчас сформируется сомнительная мифология, но фактом остается то, что с выходом Николича на первый план в 2003 г. и почти сенсационной победой над фаворитом ДОС-а Драголюбом Мичуновичем, вплоть до январских выборов 2007 г. радикалы переживали продолжительный подъем – вхождение в состав правительства должно бы было стать логическим завершением этого роста. До этого, между тем, не дошло, отчасти из-за чудного политического маневрирования Коштуницы, отчасти из-за западного вето и гаагских директив Шешеля. Выздоровление радикалов после пятого октября началось еще когда Шешель был в Сербии, как результат первых разочарований в новом правительстве из-за столкновений в ДОС-е и невыполненных обещаний (на первых перзидентских выборах в 2002 г. Шешель против Коштуницы и Лабуса получил 845 000 голосов, чтобы уже в декабре получить больше миллиона. Мы не говорим о тех голосах (1,5 млн) и победе над Зораном Лиличем 1997 г.). Нет сомнений, что опыт Николича, смиренность и толерантность глубоко вделаны в фундамент успехов радикалов и неудач последнего десятилетия.

На беду Николича, а может и не только его беду, его вытянутая рука часто оставалась в воздухе, т.е. на другой стороне не было никого, кто бы ее искренне пожал. Его «реформные» давления на нормализацию, систематизацию и тихую «дешешелизацию» радикалов или не замечали, или, вспоминая пословицу о волке в овечьей шкуре, клеймили как еще одно лукавство. Другой, правящей Сербии, которая сейчас проливает крокодиловы слезы над «добрым Томой» и негодует из-за «злого Шешеля», Николич был нужен только для тушения политического пожара. А если бы кто-то серьезно хотел помочь в «реформировании» радикальной партии, не вел бы такие антирадикальные кампании, какие ДС вела еще несколько месяцев назад. Не пугали бы Сербию карикатурами и фотографиями «Томы-Могильщика» и пустили бы его во власть пусть на местном и (бел)градском уровне.

С другой стороны, несмотря на разрозненные сообщения и заявления, Шешель никогда не намеревался быть только «английской королевой» и отдавать руководство партии Николичу, Вучичу и остальным. Между тем, менее года назад, Майя Гойкович и Томислав Николич – даже без Вучича – представляли тандем, который практически в любое время суток Воиславу Шешелю мог сказать «нет». Это он и сам понимал, поэтому свое давление внимательно «дозировал» и пользовался моментом. И именно как в той притче о снопе и прутьях, ждал их и ломал по одному.

Что случилось и что изменилось? Практически все. Шешель, в первую очередь, благодаря своей успешной голодовке, а потом и эффектному выступлению перед Гаагским трибуналом, политически воскрес, тогда как на другой стороне, после двух последовательных поражений на президентских и парламентских выборах Николич фактически оказался на грани политической смерти. Но, губительнее было впечатление, что у Николича больше нет сил, энергии и амбиций для продолжения борьбы.

Шешель и демократы сейчас, несомненно, в выигрыше. Шешель еще увидит, какова цена всех противоречий в радикальной партии. С другой стороны, без Николича и без власти, «решешелизированные» радикалы, даже если и будут немного ослаблены количественно, будут еще более бескомпромиссным, опасным и отчаянным противником «европейской Сербии» Тадича, чем были когда-либо. Во всяком случае, ни радикалы, ни сербская политика уже никогда не будут прежними.

(Перевод: Анна Травкина)